Автомобильный портал

Стaл вeсти сeбя кaк нoрмaльный чeлoвeк: дaжe пoвeз в Выбoрг нa рoмaнтичную прoгулку. Мaмa мнoгo кeм рaбoтaлa, oт мaлярa дo пoвaрa. У мeня свoя группa, кoтoрую пoмoг мнe сoбрaть бывший бaрaбaнщик «Лeнингрaдa» Дeнис Купцoв. Будут тe жe гaстрoли, тe жe кoнцeрты. Тaк чтo Сeргeй oчeнь сильнo мнe пoмoг.— Нo, нaвeрнoe, «Лeнингрaд» всe жe жaлкo? Oн был прoтив ТВ, я взбунтoвaлaсь. A сo Шнурoвым я сoвeршeннo случaйнo пoзнaкoмилaсь. Тeм нe мeнee этa дивa мeня мнoгoму нaучилa. Кoгдa вxoдишь в ритм, дoмa нe сидится.— Пoчeму ты ушлa из группы?— Пoтoму чтo мнe нaдoeли мaтeрныe пeсни, пoтoму чтo пoлгoдa пoслe рoдoв я мoтaлaсь с кoллeктивoм пo стрaнe, a рeбeнoк нaxoдился дoмa. Дoчкa ужe пoeт мoи пeсни и xoдит нa кoнцeрты. И eсли бы у мeня пaрaллeльнo былa кучa другиx прoeктoв, мнe бы xвaтилo и вoсьми пeсeн. Зaтo квaртирa нaшa былa в дoмe нaпрoтив театра БДТ, на Фонтанке. Когда меня взяли в коллектив, я спросила, что я буду делать. А ноги у меня некороткие, факт.— На них и клюнул твой муж Антон? Пока человека не узнают на улице, он не звезда, а «широко известен в узких кругах».— Что происходит в твоей жизни сейчас?— Моей дочке Лизе уже три года. В путешествии мы вполне насладились красотами Италии. А параллельно я пела в хоре. Вопреки предсказаниям критиков, без Шнурова она не пропала. На пике популярности страшно куда-то уходить. В разгар своей карьеры в коллективе, после хита «Я такая крутая», певица неожиданно ушла в никуда. А ты путешествие превратила в шопинг-тур, пятьдесят три килограмма вещей привезла обратно, аж чемодан сломала!» На самом деле к шмоткам я отношусь спокойно. Тем самым я доказываю, что могу гораздо больше, чем просто вызывать зрителя на провокацию.— Я знаю, что Сергей не разрешал тебе нигде выступать. Адские графики — ночь через ночь. А на шапочку просто не было денег.Яркая артистка всегда привлекала к себе внимание. А увиделась с ним уже подростком, по настоянию мамы. Именно от нехватки чего-то нового я согласилась. Но спортсменкой тоже не стала: наша команда была не очень сильной. Сергей вспомнил обо мне, когда нужно было записать бэк-вокал новой песни «Ремонт» в альбоме «Аврора». Появляются поклонники — мои, а не группы «Ленинград». У нас активная концертная деятельность. Живот долго был маленьким, да и потом никого это не смущало. Не делал подарков, редко звонил. И через три месяца после родов снова вышла на работу. Но он не хотел, с трудом удалось уломать. В общем, «добрые» дети прилепили мне прозвище Пушкин. Первые полгода с ребенком тяжело, он ничего не понимает, ему только есть-спать. Но реальных ухажеров у меня не было. И он меня не ревнует, что приятно. Попробовали. Слава богу, второй раз Антон за мной заехал. Только с «Ленинградом». Сейчас я выступаю сольно, и в репертуаре нет ни одной матерной песни. Стала бесплатно со мной заниматься, потому что я не могла позволить педагогов за деньги.— Про ПТУ расскажи, почему решила стать поваром-кондитером?— Я хотела петь, а в консерваторию брали только с восемнадцати лет. Но муж все понимает.— Предложение Антон романтично сделал?— Просто спросил: «Выйдешь за меня?» Я ответила: «Конечно, выйду». Да, «Ленинград» дал мне многое. Мне сказали — иди, и я пошла. Потом — певицей. Мой муж Антон стал нашим директором, он мой главный помощник и фанат того, что я делаю. Я и не скрывала никогда, что крашу волосы. По десять-пятнадцать концертов в месяц в разных городах. И в жизни одеваюсь довольно обычно. Одноклассники меня чморили, во дворе тоже доставалось. Аня была старше меня, она работала барменом в «Тоннеле» и встречалась с Игорем Вдовиным, который на тот момент состоял в «Ленинграде». Но я-то этого не знала и завела другого кавалера. Как у любой советской матери-одиночки.— А на твой вопрос «где папа?» что она отвечала?— Да не помню уже. Все уже приелось. Лет в шестнадцать я оказалась в ансамбле, и к нам пришла педагог Наталья Латышева. Как-то приобнял. Когда в конкурсах вокальных участвовала, то у меня флюс, то еще какое-то ЧП. А утром надо мной все равно смеялись…— Тогда-то ты и решила доказать, чего ты стоишь?— Я всегда была мечтательницей, и меня это спасало. Сам-то он в это время снимался в кино, вел передачи. Для меня это были огромные деньги и ответственность. Но все восхищались ярким образом, даже девушки из тусовки художников подходили и говорили: я хочу вас слепить, нарисовать. Было бы сложнее, если бы Антон заводился, мой стиль общения с публикой многих шокирует. И я так четко это осознала, что сразу срулила с темы, и все это сошло на нет. Записала, да и забыла. Остальные почему-то подумали, что я струсила, но это не так. А Серега в принципе и рад был — мол, успокоилась. Выбирать среди парней не приходилось, когда у меня появился реальный воздыхатель, он тут же стал моим молодым человеком.— Когда училась в театральном, ты, наверное, и не думала о группе «Ленинград»?— Я работала в театре «Зазеркалье» еще в процессе обучения и хотела стать актрисой этого театра. Но я счастлива, что решилась идти дальше. Я пою совсем другие песни, не такие, как у Шнурова. На концертах публика орала: «Юля-Юля!» Наверное, взыграли мои амбиции. Но после поездки меня сразу взяли в группу, потому что я весь концерт отплясала на каблуках. Хотя муж говорит, что это была любовь с первого взгляда. А потом будет что-то другое и яркое.— Шнур на твою беременность как отреагировал?— Сказал: «Тебе пора уже». Это утомляет, если до родов у тебя был жесткий гастрольный график. Из-за отсутствия отца я не очень страдала. Мужики же постоянно на тебя смотрят!— Так это же театр. Мы были как спасательный круг друг у друга: старались подставлять плечо.— Но прежней популярности, признайся, не хватало?— Я не чувствовала себя популярной в «Ленинграде». Мне по наивности казалось, что это безумных денег стоит, поэтому участвовать всего в одной песне — просто неправильно. Финансовая составляющая была явно лучше…— Нет, не жалко. И слюни они пускают только во время концерта. Но я на него похожа — потом нашла фото Михаила в молодости.— То есть рыжая бестия ты не в маму?— Вообще-то я темно-русая, а кудрявая — в отца. Ей было трудно смириться с ролью второй скрипкиФото: личный архив Юлии Коган— Кто надоумил на плавание пойти?— Из школы ребят отбирали, и мне понравилось. Разучили песни. Музыкантов «Ленинграда» мне не дал, собрал отдельную команду. Он такой собственник?— Да, но он этого и не скрывает. Хотя явно этого не ожидал. Когда была в спортивном лагере, пела всем песни на ночь. У нас сложился отличный творческий тандем. Помню, я подумала тогда: «С чего это я чужого дядю буду папой звать?!» Он был для меня посторонним человеком, с тех пор мы и не виделись. Мою «красоту» наглядно демонстрирует одно старое фото, на которое я до сих пор не люблю смотреть. И — представьте! Не взяли и на второй год — там же огромный конкурс. Даешь один концерт — и три дня едешь… Но мне до поры до времени это даже нравилось. И когда Серега запретил мне петь джаз в другой команде и личные концерты, стало совсем тяжело.С дочерью Лизой певица старается проводить как можно больше времени, даже берет ее с собой на концертыФото: личный архив Юлии Коган— Почему запретил-то? На первое свидание пригласил меня в клуб и попросил: «Может, ты сама доедешь?!» Я опешила, отказалась, но на всякий случай пригласила его на борщ. А в консерваторию меня все равно не взяли. И это стало началом конца наших отношений со Шнуровым. В ответ на издевательста мальчишек во дворе думала: «Вот вырасту и расцвету, и вы все в штабеля будете укладываться!» Сначала мечтала быть великой пловчихой. Потом пришлось выбирать между плаванием и хором, мама не успевала водить меня в оба места. Это как бы игра. Муж надо мной до сих пор подшучивает по этому поводу: «Я романтичный, над фильмами плачу. Многие до сих пор считают Юлию Коган солисткой «Ленинграда», хотя с тех пор Шнур сменил в составе группы двух девушек. Но ты называй его папой». Певица — о муже, дочке и музыкальной карьере после «Ленинграда»Ее называют «рыжая бестия» и Юля-ноги. Но я до восьмого месяца прыгала по сцене, ведь Сергей признался: «Мне без тебя никак». А я все скакала как коза, ребята думали — я рожу прямо там, на концерте. Кавалеров отбривала направо и налево?— У меня есть прекрасное свойство памяти, вся ненужная информация стирается. Так что бог с ними! И в дальние поездки мы с ним на гастроли ездили. А я боялась: как совмещу малыша и работу?! Да вообще, у меня жизнь скромная.После свадьбы мы отправились в Италию. Ребята были уже звездами, по радио постоянно крутили «Менеджер» и «Геленджик». Люди пришли, поели чуть-чуть, потанцевали, поздравили и ушли. А Сергей ответил: «Да что хочешь…»— Но тебе при этом приличное жалованье положили?— Мне платили столько, сколько и всем людям, которые там десять лет отпахали. «Привет» — «Привет». Теперь я не езжу в туры и много времени провожу с Лизой. Я надевала короткие юбочки, шортики, каблуки. (Улыбается.) Когда попала в «Ленинград», была еще русой. Я бы терпела все, мирилась со своей внутренней борьбой. Меня мучила совесть из-за того, что мало времени уделяю дочке. Зато гадкие утята становятся королевишнами.— Когда ты стала расцветать, сразу появился кавалер?— Ой, это было не рано, до театрального института я еще училась в ПТУ. У меня был выбор: либо до этого времени балду пинать, либо получить какую-то профессию. Потому и моих выходов в «Ленинграде» стало больше. Я была гадким утенком: худая и абсолютно плоская девочка, с короткой стрижкой. Я очень боялась застоя. Почему?— В нем мало приятных воспоминаний. Не так давно вышел мой первый сольный альбом «Огонь-баба». Расписывались мы в Пушкине. Постепенно группа стала собирать хорошие залы и нравиться мне все больше. Все страдали, а те девочки, что были в школе принцессами, часто вырастают… никем. Потому что самой не пришлось принимать решение, к которому я так долго шла. Видимо, мой голос понравился, и меня пригласили выступить с «Ленинградом» на московском концерте, хотя у них на тот момент не было репертуара для певицы. Как-то говорю Сергею: давай мне еще и собственные концерты сделаем? А потом выяснилось, что Антон тормозил, потому что был в процессе развода с первой женой. Хор я бросила, потому что плавать у меня получалось лучше, я всегда получала призы. (Смеется.) Но вел он себя странно. Все на курсе Александра Петрова были стройные, высокие и красивые, а пела для театра я вполне хорошо.Поклонники дали артистке прозвище Юля-ногиФото: личный архив Юлии Коган— Вот тут-то ты и припомнила окружающим все обиды. А он чем тебя очаровал?— Ну, он высокий, красивый, я подумала: прекрасный отец для моего будущего ребенка.— Так и подумала, когда его в первый раз увидела?— Не в первый, в третий. Увы — так не произошло. Это мой пунктик. Я не люблю женские коллективы, но наш оказался исключением. Когда училась в институте, поклонники появились. Хотелось не просто подпевать. А я лишь красивое приложение, хоть и стала довольно известной. Все было очень тихо — человек на тридцать. Однажды я записала с ними бэк-вокал песни «Новый год». Она была оперной певицей, а у нас — эстрадный коллектив. Но потом те же мальчишки бросали на меня восхищенные взгяды. А я лишь красивое приложение, хоть и стала довольно известной», — признается КоганФото: личный архив Юлии Коган— Кто тебе дал прозвище Юля-ноги?— Поклонники. Но наша география обширна — от Красноярска до Сочи. Купальники мне мешали, да и прикрывать было особо нечего. И одна я в плавках и без шапочки. Вся наша жизнь — движение, и глупо было бы цепляться за прошлое.сергей шнуров, ленинград, интервью, юлия коган А еще я хотела развиваться дальше. Платье сшила у той же портнихи, которая шьет мне сценические костюмы. Но платили нормально, на жизнь хватало. А он мне позвонил и сказал: «Ты больше не работаешь».— И как ты себя почувствовала?— Это было облегчение. Это было на Боровой, в моей новой квартире, среди разгрома и ремонта, в котором Антон мне активно помогал. Мне сказали: выходи только на второй песне. И ее репертуар сильно изменилсяФото: личный архив Юлии КоганАнтон сразу захотел ребенка. Ну, спою еще пару песен. Первый раз поступала как лохушка. И мне перед ней не стыдно за свой новый репертуар. И постепенно я к театру остыла. По ночам мы пекли пирожки с разными начинками на Лесной улице. И это невероятная защита. Хотя песен поначалу у меня не было никаких. И я поняла, что это не то. Я родилась в Ленинграде, в обычной семье. Значит, нужно отработать по полной». Но потом спокойно выдохнула. Ощутила, что в «Ленинграде» выше головы не прыгнуть. А я: «Как это? Но на первом же туре провалилась. А наш мастер, наоборот, думал, что у меня любовников пруд пруди. Я помню, конечно, как плакала из-за того, что меня обижали, как боялась ходить по двору. Но постепенно я созрела. Просто этого никто не помнит.— Ты хорошо училась?— Не очень, потому что мне не нравилось ходить в школу. Но в карьерном плане я была невезучая. Я с удовольствием вела программу на ТВ. Мне там лет двенадцать. А если я начинаю это делать самостоятельно и всерьез, то ставлю на себе клеймо, что, кроме этого, ничего не могу. Нет людей, которые бы поднялись с низов и не испытывали что-то подобное. На самом деле, через месяц я его уже бросать хотела, даже все подружки так советовали. Вечерние платья и блестки — лишь на сцене. Она очень старалась, но денег вечно не хватало. Мой муж фотограф, поэтому у нас не было даже фотографа и фотосессии. А потом увидела, что в театральную академию набирается курс музыкальной оперы, понесла документы туда. Но я понимала, что «Ленинград» — это группа Сергея Шнурова и по-другому быть не может. И каждая из четырех актрис, которая участвовала в этом проекте, была востребована. А моя подруга рассталась со Вдовиным, он ушел из коллектива, и мы со Шнуровым потерялись.Периодически виделись в центре города, в клубах. На концертах — это все театр. Она никогда не сдается.— Ты редко рассказываешь о детстве. Ни разу не вздохнула о прошлом с тех пор, как ушла. Но в итоге я даже на две недели переносила Лизу. Антон увидел букет от него и сразу «отрезвел». Я не мстительная. Жили мы с мамой Ирой в коммуналке, одна комната на двоих. За три неполных года мы сняли десять клипов, их тоже делает Антон и оператор Алексей Талыбов. Волосы-антенны торчат во все стороны. Юля многое повидала в жизни, многое смогла преодолеть. Приняли меня из-за фактуры. Но потом случилась ссора с мастером — мне не дали роль в «Порги и Бесс» Джорджа Гершвина, о которой я мечтала. Все девчонки вокруг в шапочках, в купальниках, уже с приличными формами. Но я не думала, что Сергей меня уволит. Через полгода после того, как я вышла из декрета, поступило предложение стать ведущей программы «Я права!». Я даже отпустить их не могла, так как занималась плаванием, и длинные косы там были ни к чему. И меня настолько это задело, что решила взяться за подготовку серьезно. Допустим, в концерте двадцать пять песен, из них я пою восемь сольных. Но это обычное дело. Зато везло с учителями. Я в Москву в самолете прилетела, вы на билет потратились. К тому моменту давно завязала с плаванием, и снова захотела петь. Я страдала, даже плакала от этого. Он, конечно, написал для меня много песен. Шнур был еще никому неизвестен, и я ходила на концерты за компанию с Игорем и Аней. Бассейн был на улице Правды, «Волна» назывался. «Чудесный генофонд»! Это мешало?— Да. Вот и все общение. Девчонки завидовали моим успехам и издевались. Представь, ты можешь петь очень круто, но тебе нечего… Я же не могла просто так стоять для красоты, хотя первое время так и делала.«Я понимала, что «Ленинград» – это группа Сергея Шнурова и по-другому быть не может. А потом с родителями познакомил и с маленькой дочкой.— Родители в курсе были, что Юля поет в «Ленинграде» и матом орет?— Папе было абсолютно все равно, а мама волновалась, не знала, что я из себя представляю. И давал мне роли женщин легкого поведения или «с прошлым». Меня приняли в семью.— А муж ревнивый? В «Ленинграде» я как бы играла в игру: вот пою матерные песни. Во Флоренции я забиралась на самую высокую церковь, мы все время где-то гуляли, ночевали в маленьких отельчиках.Сейчас муж Антон стал еще и директором Юли. И пошла в ПТУ, отучилась четыре года и даже поработала по этой профессии на частную фирму. Даю концерты точечно, по городам. Свадьба была скромная, потому что я не люблю пышных торжеств и не люблю выкидывать на ветер деньги. И я подумала: вот сейчас подходящий момент сделать паузу, родить. Это много для группы, но для меня мало. Мне всегда было непросто мириться с тем, что я не первая скрипка, а вторая. Никакого особенного впечатления отец не произвел. Такой уж характер. — моей маме все время жаловались, что я тихо пою. Мы тогда с подругой активно тусовались в компании музыкантов и художников. Я довольно преданный человек и никогда бы «Ленинград» не бросила. Она представила: «Юля, это Михаил. Мне казалось, что каждый концерт надо прыгать выше головы. Приятно, что многие зрители меня ждут и пишут об этом в Сети. Детство я вообще помню лишь урывками, кусками.